Эклектизм в канарской культуре представляет собой нечто большее, чем просто архитектурный стиль. На Канарских островах эстетические основы всегда подкреплялись насущными жизненными потребностями. Но если в начале пути можно говорить лишь о синкретизме и отсутствии теоретического базиса, который оформил бы стиль, то с годами смена направления происходила безо всяких трудностей; ассимиляция была очень быстрой – ранняя хронология и большая продолжительность превосходили все ожидания. С течением лет эта идея будет возвращаться на архипелаг циклически. С другой стороны, нельзя забывать о том, что эклектизм соседствовал с триумфом буржуазии, и на архипелаге этот феномен повторялся неоднократно – с определенными особенностями своего времени, происходившими из-за расстояния, разделявшего архипелаг с эпицентром возникновения конкретного феномена.

 

Педагогическая работа, которую начал Мануэль де Ораа во времена классицизма на Канарских островах, была огромной и продолжительной, но этот феномен, феномен классицизма, не мог длиться вечно. Сам Ораа стал первым, кто открыл возможность смены курса, поскольку использовал менее ортодоксальные классицистические модели, что порождало большую свободу при весьма нетвердых постулатах. Эта тенденция появилась, когда был составлен проект несуществующего сегодня дома Луго Винья (Lugo Vina) в Санта Крус де Тенерифе (1862 г.) в стиле неоренессанса. Позднее она закрепилась в Обществе взаимопомощи и бесплатного обучения (Sociedad de Socorros Mutuos y Enseňanza Gratuita) Школы художеств и должностей (Escuela de Artes y Oficios), приняв черты маньеризма. Конечно, один человек с академическим образованием не мог явиться причиной смены курса. Этот феномен не выжил из-за недостаточного осознания его направления. Лишь следующее поколение архитекторов из незадолго до этого созданной школы архитектуры (Escuela de Arquitectura) обладало большей свободой и открытостью всему новому.

 

В Лас Пальмас романтический классицизм был наиболее высокопарным, поэтому процесс эволюции форм происходил здесь без заметных переломов. Местные архитекторы обычно в полной мере реализовывали программу по украшению здания, а формальные правила поддерживали весьма дискретную эволюцию стиля, поэтому зачастую невозможно распознать, где заканчивается один период и начинается другой.

 

В Санта Крус де Тенерифе в течение долгого времени определяющими были вкусы заказчика, связанные с романтическим классицизмом. Поэтому эклектизм там появляется позже. Новое поколение инженеров смогло начать применять приемы, которые использовал Ораа в последние годы своей деятельности: нарушалась формальная умеренность классицизма из-за введения «чуждых» элементов. Наблюдать подобную работу можно в обновленном фасаде дома Каса Корбелла (Casa Corbella, 1881).

 

Следующим шагом стало полное освобождение от наследства классицизма, к чему заказчики не были готовы. Нужно было найти инициатора, который бы при этом не чувствовал свою прямую ответственность. Продолжить начатое оказалось возможным благодаря Обществу строительства и городских реформ (Sociedad de Edificaciones y Reformas Urbanas), чьи сооружения не возглавлялись конкретным заказчиком, а продавались на аукционе. Это позволило архитекторам применить в полной мере творческий подход. Первые сооружения, однако, показывают еще присутствие классицизма в украшениях, округлых формах и различных элементах.

 

В 1889 г. в Санта Крус де Тенерифе прибыл новый архитектор Антонио Пинтор. Он приехал занять пост муниципального архитектора, который оставался свободным после смерти Мануэля де Ораа. Ему пришлось начать свой профессиональный путь и принять для начала постулаты классицизма, однако к этому времени вкусы местной буржуазии уже изменились, и процесс движения в сторону более свободных форм сделался необратимым. С этого момента эклектизм мог начать свой собственный путь развития, ничем не осложненный.

 

В Лас Пальмас де Гран Канария счастливая для жителей острова случайность – болезнь супруги – заставила архитектора Лауреано Арройо поселиться на Гран Канарии. Этот архитектор из Барселоны привнес на остров не только свой богатый профессиональный опыт, но также стал первым архитектором города (после короткого пребывания в этом качестве Лопеса Эчегарреты), что позволило освободить столицу от зависимости от мастеров-строителей, идеи которых были всегда беднее, а также от зависимости от архитекторов из Санта Крус.

 

Секрет долгого существования этого стиля кроется в его способности изменяться и сближаться с другими стилями, которые появлялись во время его развития; при этом многие формальные решения заимствовались и адаптировались к особенностям эклектизма. Поэтому, когда в начале ХХ в. модерн предложил новую эстетическую программу, эклектизм оставил строгость, воспринятую от классицизма, чтобы начать новый путь развития, более роскошный, с богатым натуралистическим орнаментом, разбавленный старыми находками предыдущей эпохи. Так развитие эклектизма было доведено до кульминации, которая являлась соединением разнородных элементов. Ситуации благоприятствовали экономическое положение, выражавшееся в быстром росте городов, способность быстро воспринимать новый стиль (что позволяло удовлетворять потребности различных социальных слоев), а также союз инженеров, получавших различное образование, но имевших общее кредо. Все это придавало эклектизму такое богатство и разнообразие, которое никогда более не повторилось.

 

Эйфория была прервана Первой мировой войной. Внезапно разразившийся экономический кризис прервал поставки материалов для строительства. Инженеры по разным причинам стали исчезать, модерн перестал интересовать их как архитектурный стиль, и в течение нескольких лет (1914-1920) оставалось всего несколько инженеров, которым приходилось в одиночку решать массу проблем. Решением стала идея возвращения к классицизму, но оно было поспешным и, как следствие, незрелым и лишенным творческого начала. Все это провоцировало начало одного из самых бедных в архитектурном плане периодов в истории Канарских островов.

 

К счастью, новое поколение архитекторов оправдало ожидания обновлений. Двое из них, Доминго Пикаса и Мигель Мартин, открывают этап, который можно назвать эпилогом огромного цикла. Если первый использовал в качестве соединяющего мостика основы французского необарокко, то второй исходил из основ испанского пуризма, широко распространенного на Иберийском полуострове. В результате этого канарский эклектизм выбрался из положения собственной посредственности и активно развивался еще в течение десятилетия. Восстановление экономики и возвращение учителей отразились на активном строительстве, одним из наивысших пиков которого явились 1926-1927 гг. Декорирование удовлетворяло интересы заказчика, инженера и городской администрации; вопросы использования пространства отодвигались на второй план.

 

Очевидной, без сомнения, была необходимость направить развитие архитектурных вкусов по пути, по которому они развивались во всей Европе.

 

Мигель Мартин Фернандес де ла Торре, после различных поисков архитектурных решений при поддержке начинающей, но уже зрелой группы интеллектуалов, объединившихся вокруг журнала «Гасета де Арте» (Gaceta de Arte), достиг успеха в использовании интернационального стиля. Какое-то время новому стилю приходилось сосуществовать с эклектизмом, который еще использовался, но уже постепенно исчезал.

 

Как и на остальной территории Канарского архипелага, на Ла Пальме альтернатива классицизму выражалась в существовании феномена, в котором два разных архитектурных стиля существовали без видимой разделительной границы. Весьма часто архитектурные находки комбинировались достаточно беспорядочно, стилистические линии переплетались. При этом получался эклектизм с преобладанием изящной линии декора.

 

Эклектизм достиг наивысшего расцвета в работах Пелайо Лопеса, однако еще раньше можно найти отдельные случайные элементы. В таких случаях дома, выполненные в классицистическом стиле, обновлялись с целью смягчить строгость стиля, который в 1900-е гг. казался заказчикам слишком строгим. Примерами здесь служат дом Амадор (Amador), реконструированный в 1870, и дом Кабрера (Cabrera) в Санта Крус. С годами же подобные решения встречались все реже, а эклектизм, прочно укоренившийся на архипелаге четвертью века раньше, становился более зрелым. В Санта Крус образцами этого периода являются дом Поджио (Poggio, 1922) и дом Карильо (Carillo, 1924). Оба дома представляют собой богато украшенные сооружения, в которых неясные очертания классицистических форм только обогащают фасады; убранство домов весьма разнообразно как в строительном, так и в типологическом плане.

 

Верность традиции и уважение, которым в начале ХХ в. пользовался труд мастеров-строителей, поддерживал их высокую активность до 1940-х гг. Огромное влияние на новые сооружения оказывали сами архитекторы и их работа, но их решения были все более архаичными, а формы – менее изящными. Ярким примером здесь служит проект Фелипе де Паса, составленный в 1906 г. для фасада больницы Долорес (Hospital de Dolores) в Санта Крус де Ла Пальма, но так и не реализованный. Габриэль Дуке – автор поздних и изысканных образцов: дом Карбальо (Carballo, 1929) и Дом Валькарсель (Casa Valcárcel, 1929).

 

Отдельного внимания на Канарских островах заслуживает индейская архитектура, поскольку образцы ее уникальны. Обычно возвращение эмигрантов на другие острова характеризовалось объединением с тем социальным пространством, к которому эмигранты принадлежали до своего перемещения. На Ла Пальме, как в северо-испанском мире эмигрантов, индейцы поселялись с целью подчеркнуть свой новый экономический статус. Они возводили дома в сельской местности или также в пригородах. Логично, что в таких случаях получались наиболее яркие образцы эклектизма – они выражали все богатство и совершенно невероятные стилевые сочетания. При сооружении этих зданий использовались принципы и art nouveau, и art decó. Одна из наиболее известных работ в данном случае – Желтый дом (Каса Амарилья - Casa Amarilla) в Бренья Альта. Также множество примеров можно найти в Масо, Эль Пасо, Лос Льянос де Аридане и других городах.